Солнечное побережье, песчаный берег

Береговая линия, хвастающаяся преимущественно песчаными зонами. Прибрежные камни – дело случая, и обычно находимы в малом количестве. С одной стороны море, с другой – лиственная лесная зона. Красота, лишь подчеркиваемая особенностями климата и менталитета местных. Иногда на берегу можно найти что-нибудь красивое, морские звезды и ракушки в частности. Больших кораблей близко не расположено, но много маленьких лодочек, которыми для своих дел пользуются кварталы. Есть и почти дикие зоны, где соседство с человеком едва ли ощущается.
Не первое, но второе по опасности место во владении Суйан, потому как большинство морской нечисти предпочитает менее открытый каменистый берег. К тому же именно здесь отдыхает, устраиваясь на мелководье или берегу, вэнминский морской змей. Однако не стоит считать, что расположенные вдоль песчаного побережья кварталы находятся в полной безопасности. Защитник острова и корабли владения успевают отразить нападение больших агрессивно настроенных гостей, но упустить из виду что-то маленькое и проворное – обычное дело. А оно окажется на берегу, где начнет представлять, несмотря на свои размеры, опасность даже для взрослых мужчин, куда уж женщин и детей. В связи с этим здесь можно увидеть во всем своем великолепии и наземную армию владения – дежурят, проходя целыми патрулями, иногда исключительно набережные, а иногда и смешанной с морским делом профессии воины. Броня тяжелее, чем у моряков. Может различаться и оружие.
Магия работает аналогично обстановке во всем владении.

Либо девушке сегодня сказочно везет, либо где-то в глубине её души сработала фейри-интуиция, иногда предугадывающая подобные нюансы. Так или иначе, а ещё издалека можно быть заметить, особенно с неба, один замечательный факт – длинное белое создание, известное как вэнминский белый змей, изящной волной устроилось прямо на берегу и изволило отдыхать.

Кто-то от фейри исключительно шарахается, боясь даже светлых как своей смерти, кто-то считает их не более чем слегка поумневшими животными, а кому… да просто никакие законы не писаны. К последним относились дети Суйяна, что ныне активно пользовались своим статусом персон грата. Ещё совсем юные будущие рыбаки, рыбачки, моряки и ныряльщики бесстрашно залезали под большие когтистые лапы, копались в поисках ракушек и других даров моря в подсыхающей на солнце серебристой гриве, висли на длинных рогах как на качелях и едва ли не дергали за усы, а дракон на всё это реагировал… полусонным состоянием. Крупное и мощное существо, превышающее в свое длине тридцать метров, лишь периодики приподнимало лапы, чтобы точно не придавить самых юрких детей, решивших, например, узнать длину его когтей и найти для последующего вытаскивания какие-нибудь колючки. Были, впрочем, поблизости и более старшие жители владения – в частности, местные молодые женщины принесли целую корзину каких-то водорослей, которыми уже дети ныне залепляли заживающую царапину на боку дракона. Прибрежная охрана тоже была, но дальше по берегу и интереса к процессу не проявляла – присутствие дракона для этих парней отпуск, ни одна нечисть в здравом уме не из воды не высунется. Да и наигрались они уже в гриве своего защитника, когда сами ещё были совсем детьми.

Как почувствовав приближенные дочери, дракон резко открыл глаза и очень медленно, давая детям время отреагировать и разбежаться, поднял голову, смотря в небо. Как и у всех фейри, мимика дракона была настоящей тайной – морда не изменилась физически, но все от детей до далее прогуливающихся бойцов ощущают, что он улыбается и чем-то очень доволен. Разрешение на приземление Черной Буре дали царственным и медленным кивком. Заговорил дракон лишь после короткой паузы, как всегда низким и глубоким мужским голосом.

А не так близок путь из сердца лесной части Шанча до Суйяна, как казалось по карте… Говоря откровенно, по дороге Янмей даже пару раз приземлялась – то на поле к тропе, чтобы не помять рис, то снова же в лесу на полянке. И вот он, момент истины – ощутимо уставшая Черная Буря добралась до побережья и на свое огромнейшее счастье отличила ещё издалека белого змея, как раз развалившегося на берегу. Везение или интуиция? Да какая разница, главное, что теперь она может отдохнуть, не смотря в панике по сторонам, поджидая мечтающих о летающем транспорте разбойников. На будущее запомнит, что сил надо набираться в Антине – там большая часть проблем не твои даже, а стражей.

Получив, так сказать, аж императорское разрешение на посадку, Мин принялась кружиться над компанией, постепенно снижаясь и думая, что делать. Попутно она не забыла засветиться серебром и обсыпать уже детей пыльцой – пускай тоже собирают и радуются. Итак, о глубокий сухой песок она себе ещё может переломать все ноги, с посадкой всё не так радужно как хотелось бы. Альтернативы… увы, только одна.

К тому моменту как праотец уже разрушил под корень все её надежды быть просто обычным фейри – дочь символа империи на обычного фейри не тянет, кхм – посадка как раз и состоялась. Позорная – в море в метре от берега, с солеными брызгами во все стороны. Зато ноги целы!

Отфыркавшись и пару раз взмахнув крыльями, будто бы надеясь их подсушить, Черная Буря выбралась на берег поближе к праотцу. После крылья были сложены, а сама она встала статуэткой, никак не препятствуя возможным попыткам детей изучить и задергать уже собственную персону. Они же милы-ы-ые-е-е-е… кстати, все здоровы? Рефлекс врача, ничего не поделаешь.

К спокойствию Янмей, все дети и вообще люди в обозримом радиусе оказались здоровы. По крайней мере, если кто палец на днях и повредил, в глаза травмы не бросались. Возможно, можно найти что-то серьёзнее у бойцов, но ощутимо раненые на береговой линии по очевидным причинам не дежурят, так что и их можно отнести к скорее здоровым. Да и вообще девушку ждали скорее со-о-овсем другие проблемы.

Дети владения Суйян привыкают доверять белому дракону едва ли не по факту своего рождения. Не зря талисман империи периодически позволяет устроить на своей лапе – так сказать, во имя удачной судьбы – даже ещё совсем младенцев. А абсолютное доверие означает и святую веру в слова… В общем-то, недолго дети дивились виду черного пегаса – вскоре они осмелели достаточно, чтобы полезть потрогать крыло, кто-то даже напрямую подошел к морде и попытался снизу погладить нос. Раз дочка белого змея, то не обидит – и вообще это очень мило, а ты по меркам фейри как мы малая или уже девушка?

Ну а пока бедную принцессу уже вовсю изучают и уже даже зашел разговор о «покатать» от младших и о «накормить сахаром» от старших, Дракон изволит-таки перейти к делу. Небесный сапфировый язык, на котором он и заговорил, звучал для людей музыкальным звуком, очень глубоким и величественным пением. Точно так же они услышат ответ девушки, если та догадается говорить на том же языке, на котором начал диалог праотец.

Ой, как вас много. Ай, как бы на вас не наступить-то? Опустив голову, давая погладить свой нос и изучить морду заодно, в какой-то момент пегас смирился и… лег. Аккуратно, чтобы ноги под себя и крылья никого не задели. Это было куда проще, чем в тихом ужасе контролировать каждое свое движение, чтобы не дай небо не зацепить никого тяжелым копытом. И как праотец не боится их задавить?! А хотя… опыт веков, сколько по нему уже дети ползают-то.

В общем, отдавшись во власть детей и заодно отдыха – ох, кто бы только знал, как она хочет вообще лечь и уснуть – Черная Буря в какой-то момент даже поймала себя на мысли, что на полном серьёзе оценивает свои шансы перекатать всех детей владения. Не за один заход, безусловно, но почему бы не наведываться в одно селение в сутки, например? Однако сейчас силы были на нуле, посему девушка приложила все свое мастерство, чтобы показать детям выражением морды и движениями, что она очень-очень устала и покатает всех как-нибудь в другой раз. А вот лазить по себе не запретила – лежит и лежит, делайте что хотите.

Услышав уже важное обращение праотца, пегас немедленно повернула голову к нему и вслушалась. Отвечать она стала, разумеется, на том же языке – небесном сапфировом.

Никакого изумления общение вэнминского змея и крылатой лошади так и не вызвало, ведь слышали пение дракона местные не впервые. Иногда в прошлом казалось, что он поет где-то в волнах просто так, иногда из этого что-то выходило – в частности могли прийти на помощь кораблям и более мелкие светлые фейри моря, слушающиеся змея, а соответственно с методом речи его песнопения тоже ассоциировали. Конечно, возник отдельный интерес к пению воздушной фейри – особенно учитывая, что у банши оно даже в виде языка фейри звучало особенно обворожительно – но в остальном… ну, общаются папа и внезапная дочь, почему бы и нет. Другое дело, что старшие предпочитали не обижать и не оскорблять символ империи и своего многовекового защитника попытками перебить, а вот детей хватало ненадолго – в течение песни молчали, но малейшая пауза и они тут же шумят и пытаются что-то вызнать. За последние несколько секунд в частности, у дракона успели спросить, почему его дочка на него не похожа и где её мама. Вопросы общества так сказать гласом младенцев!

Медленным царственным кивком попросив отдыхающую в толпе детей Черную Бурю подождать, змей изящно опустил свою хищную морду к завалившей его вопросами ораве.

Ну, разумеется, змея немедленно засыпали вопросами, дескать, а какие стихи вы пишете, а сколько у вас детей, а то, а это, но на это символ империи только добродушно рассмеялся и движением головы дал понять, что это уже мелочи и вообще давайте потом.

Похоже, лететь в Суйян было весьма верной идеей. И пусть изначально Янмей и не планировала общаться ещё и с людьми, а сейчас… как-то так получилось, что это отчасти стало казаться даже чем-то более важным, чем сам визит к праотцу.

Своих детей у Мин по очевидным причинам ещё, а то и вообще с такой-то жизнью и таинственным будущим, не наблюдалось. Однако это ничуть не отменяло того обстоятельства, что пройти мимо играющейся оравы без улыбки она не могла никогда. В Шайне и Шанча в частности, столичные тоже бывают весьма милыми, а тут… на береговой линии дети были даже какими-то особенными – с одной стороны настолько взрослыми, чтобы самим добывать себе пропитание, а с другой настолько святыми и добрыми, что хочется сдувать с них пылинки. И как не начать таких целовать в макушки и обнимать? А никак, Черная Буря и сама не заметила, как начала мягко фыркать в волосы ближайших детей, а кого-то ещё и обнимать шеей.

Но любовь любовью, а надо бы и слова праотца очень внимательно слушать. В идеале запомнить их едва ли не цитатой – неизвестно, что завтра пригодится. Итак, её происхождение он вроде как неплохо объяснил… по крайней мере, ничего кардинального точно не произошло. Маму успешно засекретили, различие в образах объяснили – ну и славно.

И тут значит, помимо лекции о надежных местах, на которую Янмей важно покивала, пожаловало предложение спеть. Вот вам и раз, она в человеческом-то петь боится… Но ладно? При праотце-то можно, он проконтролирует ошибку, если что… наверно. На попытку узнать, на каком языке петь, выяснилось, что что-нибудь традиционное и классическое можно и на человеческом.
Очень медленно, чтобы никого не задеть даже перышком, встав, Черная Буря собралась с мыслями. Что она там знает такое… чтобы доброе и классическое. Не гимн же империи завывать, в самом деле. Однако погодите, было что-то про вернувшегося с моря через пять лет моряка, которого успешно дождалась возлюбленная – чем не доброе и классическое.

Собравшись с мыслями и немым образом взмолившись, чтобы ей пение никому не насолило, фейри всё-таки принялась сначала тихо, а там и все громче и громче напевать как раз выбранную песенку про большую любовь и мореплавания. Лучше тут не придумаешь, хотя в образе фейри она пела и впервые… впрочем, с момента получения дара она вообще полноценно пела впервые.

То ли вэнминский змей тем или иным методом приложил к данному факту свою когтистую лапу, то ли возможности Янмей уже устали ждать, когда же она осмелеет достаточно, чтобы спеть, но вывод общий – сработал дар. И он учел, похоже, её ранние переживания на счет здоровья местных и при этом полное отсутствие романтического настроя вопреки тексту песни – вышел именно целительный эффект.

Если в человеческом облике банши вызывает своим пением целительные силы едва ли не из самого воздуха, то в образе фейри здесь приняли участие перья с её крыльев. Самые маленькие и молодые, посему на требующем внушительного оперения полете это не скажется. Начиная светиться всё тем же серебром, маленькие перышки с пухом принялись покидать крылья и разлетаться во все стороны в поисках больных и раненых. Касаясь больных, они рассыпались в серебряную пыль, срабатывая. Парочка улетела куда-то дальше – к ближайшему поселению, где должно быть слышно пение. Глядишь, найдут там более нуждающихся в помощи, чем среди присутствующих. На месте же у кого из детей обычная шишка пропала, у кого-то возникающие при сборе раковин царапины с рук испарились, кто перестал на обычную аллергию из-за цветения какого-то куста в зеленой зоне жаловаться. Среди всё ещё пребывающих поблизости бойцов пациенты тоже нашлись – у кого-то перышко врезалось и рассыпалось в серебряную пыль на животе, видимо убрав небольшую травму, не мешающую дежурить, но на движениях и ощущениях всё-таки сказывающуюся. У второго нашлась неизвестная проблема с ногой… то есть как нашлась, так и пропала без вести. Где-то внешне проблем со здоровьем видно не было, но перышки всё равно почему-то касались макушек или животов и рассыпались – уж им виднее.

Увы, о событиях в поселении Янмей, судя по всему, не узнает. А там, между прочим, сошла тяжелая лихорадка у одного больного и вылечились глаза у ребенке, над которым уже и врачи, и волшебники, и маги воды в панике признавали, что это может оказаться навсегда. Но для банши, пожалуй, и без того событий хватает! И почвы для раздумий.

Ну а пока народ вникает, причем тут перья, как это связано с пением дочери хранителя империи  и что теперь со всем этим делать – отдельно дети, разумеется, носятся за перьями, гадая, к кому каждое прилетит – дракон изволит и напрямую к девушке обратиться. Как раз и песня закончилась.

Иногда всё, что может спасти от немедленного побега – это собственная выучка. Петь Янмей, благо, умела даже под шум, устраиваемый в юности её сестрой. Если ты смог допеть и доиграть, когда твоя младшая сестра едва ли не подносы переворачивает, то тебе никакие потрясения уже не страшны. Это-то сейчас и спасло – даже видя совершенно внезапные чудеса, связанные с её пением, Янмей не сбилась и допела свою милую и безобидную песню. А там и замерла… с видом «ой, ой,ой».

Исцеление… она в принципе знала, что её дар на это способен, но никогда не думала, что у неё получится развиться в этом направлении. Праотец, правда, объяснил, что тут уж он правильно её силы направил, но следом и добавил – разовьешься, дескать, и сама сможешь. И вот надо было бы Мин сразу и спросить, а как развиваться-то, но не смогла. Какой-то приступ смущения, накативший в полной мере при виде такого количества вылеченных и удивленных, счастливых людей, вынудил принять крайние меры.

Встали копытца на песок, повеяло особенно выраженным морским воздухом. Сначала зажмурившаяся лань пошевелила ушками, и лишь потом открыла глаза и о-о-очень медленно огляделась. Надо сказать, культура восточного острова её интересовала всегда – сказывались улвенские дружеские тенденции, обилие ганьханских жен и уже их общих с северянами потомков на улицах. Более того – у одного из родственников глаза с явным намеком на провосточную узость имеются…  Но одно дело – без проблем ответить на экзамене, какой там император чего сделал и почему этот цвет недостаточно синий, чтобы считаться суйянским, и другое – побывать, посмотреть, пожить. Посему, пока знакомые считали Шурей едва ли не специалистом, сама про себя она полагала, что не знает об этом уголке мира ровным счетом ничего. И если её знания об Аль-Мелании уже имели физическое выражение – ну, она там банально бывала не один раз – то тут… ну-у-у, ой как всё интересно-то, а в образе лани точно ни с кем пообщаться нельзя? В четыре утра, да – другого времени не нашла, да и облика.

Немного постояв на месте, просто всматриваясь в альвейские окошки, надеясь разглядеть хотя бы одно поселение, а то и какого-нибудь ночного рыбака, в какой-то момент Лу всё же приняла решение не высовываться «в мир». Так будет правильнее и пока что надежнее… а хотя, были у неё особенно авантюрные идеи! Но это время покажет, можно ли в них подаваться, а пока что – только так.

В итоге сдержав уж очень сильное желание изучить Суйян, лунная лань всё же попросила Фрею отвести её к горному владению. Да и потопала за ней смиренно, лишь в зеленой местности вновь разойдясь и перейдя на бег и прыжки. Как поняла Реган, на Вэнмине вхожие в Альвей очень даже есть – как минимум, за счет компаса – но они все, во-первых, исключительно императорские; а во-вторых, шансы с кем-то столкнуться и попасться кому-то на глаза в четыре утра всё равно стремятся к нулю.