Шанчайская главная дорога, земледельческие поля

Величие Шанча не дает отвлечься от себя даже на дороге, приходящей из Суйана и идущей через Ванлан до развилка в Ганьхан и Столицу. В отличие от своей лесной части, дорога облагороженных земель владений отличается чистотой и продуманной почвой, позволяющей без ощутимых проблем проехать на любом транспорте.
По обе стороны от дороги расходятся удивительные в своем масштабе рисовые поля, фруктовые сады, зеленеющие пастбища для скота. К сожалению, не растет хлеб, зато полностью решена проблема недостатка скота. Очень даже прижились, подружившись с местными собратьями, коровы и козы с континента Сиела. Можно уже увидеть смешанные породы. Далеко не везде разрешено сходить с дороги, однако вокруг поселений встречаются и неиспользуемые в земледелии лужайки, на которых разрешено отдыхать и наслаждаться близостью очищенных прудов и небольших озер. В самих поселениях к гостям и из среды соседей, и из-за моря уже тоже привыкли, всё же Шанча – это одно из самых активных владений, даже гости из прибрежного Суйяна зачастую пребывают сюда, почти не уделив внимания береговой линии.
К счастью, нечисть и темные фейри со стороны лесов приходят сюда редко. С другой стороны, некоторые разбойники позволяют себе нападать в темное время суток и на этой части дороги. Правда, на лесной всё ещё хуже.
Магия работает аналогично общей обстановке во владении.

Можно было начать говорить о том, что такого эффекта Олоф не мог ожидать, и говоря и про улыбку наёмника и про сломанную руку. Да вот только в голове безликого осознание этой картины происходило немного другим образом. У него не могло возникнуть мысли «он что не чувствует боли?», вместо неё звонко раздалось «да он ещё лыбится!» - подзадориваемое видом шила. Вызывающая ярость и задор, дающая рукам силу.

Пара секунд, та самая атака по рукам и вдруг дрожь от удовольствия пробирает тело торговца, и всё лишь из-за чувства, как под его рукой треснула кость. И здесь не может возникнуть мысли: «Да как я сломал его руку», её место занял куда более короткий вывод “Просто сломалась!” - с каким-то нездоровым упоением фраза вновь и вновь повторяетсч в голове Олофа. Поддерживаемое этим стрекотом, с каждой секундой становящимся всё более различимым. Что такое удивление, если тебя пьянит жестокость этой картины! И вот он раздаётся в голове, Смех! Да такой заразительный!

Янтарный паук, был готов рассмеяться, но смех требовал большего. Больше боли! Ружье всё ещё находилось на шее торговца или свалилось где-то рядом, да вот только его существование уже было словно позабыто пауком. Не особо рассуждая, антиквар попытался схватить наёмника правой рукой за ухо или спутанные волосы, не важно, главное зафиксировать. В голове торговца промелькнула странная мысль: «Заберу его лицо» - торговец не знал, удастся ли ему освоить третий облик или он вдруг заменит второй.. Он не думал об этом он просто копировал что есть, проматывая в голове, все виденные эмоции наёмника: «Не зря он боялся»: после чего руку, с преобразовавшимися в аналоги костного шила пальцами, воткнул прямо в основание шеи, намеренно целясь хотя бы одним из пальцев  в эту впадину, прямо под кадыком.

Высшие песнопения самому Небу в благодарность, Сяомин никогда не жаловалась на навык верховой езды. Можно даже сказать, что у неё присутствовал некоторый талант, как и к вождению неодушевленного транспорта, в частности машины, воздушного шара и дирижабля. В нынешней действительности это, возможно, спасет жизнь… Собственно, мигом среагировав на веление мужчины вести, Сяомин едва ли не с переходом на дыбы развернула лошадь и бросилась сразу галопом по дороге. У хорошо выученной лошади никаких претензий к резкой смене обстановки не возникло – послушно полетела как ветер.

Пролетают мимо деревья и кусты, сливаясь в зеленую расплывчатую линию, а где-то впереди, возможно, происходит нечто ужасное. Лошадь у Сяомин была не местная, высокая и с длинными ногами – вполне возможно, что кто-то из всадников даже немного отстанет. Но даже если это произойдет, разрыв в скорости движений у животных всё-таки небольшой и сбиться с дороги немного отстающим не грозит. Лишь достигнув нужного места, мигом вычислив необходимый овраг по заранее устроенному коню самого Олофа, Утияма так резко натянула поводья, что бедная лошадь встала-таки на дыбы, останавливаясь, где потребовалось. Однако порядочные ганьханки из-за таких мелочей не падают, вот и Сяомин в седле удержалась.

Похоже, наша маленькая "овражная битва" подошла к концу: наёмник лишь рассмеялся, когда услышал треск собственных костей ломающихся под ударом безликого, однако, чем глубже пальцы-когти Олофа погружались, тем быстрее смех переходил в сипение и хрип, к которым потом добавились ещё и булькающие звуки. Наёмник несколько раз конвульсивно дёрнулся, пытаясь добраться зубами до лица противника. Его челюсти сомкнулись где-то в паре миллиметров от цели. А затем он просто упал, испачкав лицо и одежду безликого кровью.

Но вернёмся к оврагу, а верней к Олофу. Смех в его голове начал постепенно идти на убыль, оставляя за собой лишь боль. Да, боль никуда и не девалась, смех просто на время отключил её. А теперь всё то, что должен был чувствовать Олоф после удара прикладом и сильного давления на шею, всем скопом вернулось на своё место, попутно взяв с собой совсем новые ощущения. Ударная поверхность, которой октасец бил по рукам наёмника, сейчас выглядела так, будто тот со всей силы лупил по камню... в течение часа. Кроме того, похоже, что безликий или сильно растянул или того хуже порвал себе одну из мышц руки, о чём эта самая мышца ему сейчас напоминала.

У наёмника уже не было и шанса. Но он всё смеялся, хрипел, булькал, но из последних сил обезумевши рвался навредить безликому. Но у него не вышло... Он лишь облил кровью не менее безумного антиквара, что и сам не скрывая улыбки смотрел на эту картину словно заворожённый. До того самого момента, пока его противника не покинули силы, пока он не сделал свою финальную попытку задеть Олофа. Стоило ли говорить что молчаливая улыбка Олофа в голову уже превратилась в смех в унисон идущий с тем, что звучал в его голове: «Ахахаха, я победил!» -восхищённо сделал вывод окровавленный Паук. Ведь он добился своего, после чего вынул костяные когти из глотки наёмника и стал спокойно преобразовывать руку назад.

Но вместе с осознанием победы затихал и смех. Последнее, что он более или менее услышал был какой-то мужской голос сверху с края оврага. Кажется едва сдержавший мат, но Олофу уже было плевать. В его разуме он уже перестал смеяться и праздновать победу, улыбка с его лица исчезала. Глаза перестали передавать ту уверенность во взгляде, то желание жить и злобу, в них остался лишь страх, непонимание, боль. Боль, что неожиданно разнеслась по всему телу. Лицо ныло от удара прикладом, затылок и спина от падения о землю, почувствовался наконец эффект от удушения и веса наёмника. А рука горела и ныла, словно Паук намеренно разбивал её о камни. Безликий застонал, не зная за что схватиться, как свернуться чтобы было не так больно: Мааааааать... - громко с дрожью в голосе, протянул в будто бы в ответ антиквар сворачиваясь под телом в калачик. Сейчас не было сил чтобы убрать с себя это кровоточащее тело, даже смотря на то, что Олоф чувствовал кровь текущую по его лицу, пропитывающую одежду, и от этого ощущения становилось мерзко, страшно, и мысли все шли непонятным ходом. И безликий тихо шептал:Ка...как.... кого... - с дрожью в голосе он говорил. В голове была абсолютная каша. Безликий даже не понимал был ли рад он тому, что пришёл в себя.

И вот говорила Сяомин её интуиция, подкрепленная первой реакцией старшего мужчины на обстановку, что не надо ей заглядывать в овраг. Вот совсем не надо, хотя она сама же сюда всех привела и, в общем-то, очень даже переживает за Олофа. Но любопытство вперемешку с как раз желанием узнать, жив ли вообще гость с Альхо, оказались сильнее интуиции и пробили даже оборону отличительного самоконтроля девушки.

Спешившись – что характерно, на ганьханский манер, хотя по одежде и прическе на лбу столичность выписана – при этом старясь на приземлиться на одну из собачек, изобретательницы всё же подошла поближе и аккуратно выглянула из-за спин мужчин. Света в овраге так себе, но общую обстановку она оценила… быстро, даже слишком.

Если кто-то ещё умудрялся высказываться в своей оценке обстановке, то у Утиямы, кажется, мигом не стало ни воздуха, ни возможности выдавать звуки. Горло сжало, перед глазами поплыло, ладонь рефлекторно закрыла нижнюю часть лица, а ледяное ощущение страха и ужаса волной сковало спину. Ступор, граничащий с предобморочным состоянием, лишил возможности даже отпрянуть или отвернуться. И уж тем более рассудок ещё не перешел к более здравой оценке ситуации, в частности к наличию у себя способной хоть чем-то помочь аптечки.

Несмотря на свою довольно эмоциональную реакцию, профессиональных качеств лидер "охотников", похоже, не растерял. Быстро собравшись, старик принялся уверенно раздавать команды своим людям – двое охотников быстро заняли позиции рядом с Сяомин, поддерживая её на случай падения в овраг. Старик быть может и верил в её моральную стойкость, но если один посланник гильдии свернёт себе шею, свалившись с лошади, а другой... А с другим вообще не понятно что –  судя по виду сверху и крику, ничего хорошего ним точно не случилось. В общем, не стоит так огорчать гильдию торговцев, пуская в расход её посланников. По крайней мере, держали девушку со всей возможной деликатностью.

Тем временем ещё четверо  достали из седельных сумок верёвки, и уже умело закрепили их к вбитым товарищами колышкам. Остальная часть людей поделилась на тех, кто сооружает носилки и тех, кто окружили овраг и прицелились в его обитателей из ружей. Спустя пару секунд, приготовления были завершены, и четвёрка которая прикрепляла верёвки спустилась в овраг. Один из спустившихся сперва прощупал антиквара, потом помог снять верхнюю одежду закрывающую повреждённую руку.

Когда все приготовления были завершены, охотники аккуратно подняли откасца наверх и уложили на носилки – стоит ли упоминать что, несмотря на аккуратность, процесс подъёма приятным для него точно не был. При подъёме наверх трупа аккуратности было меньше – вместе с наёмником наверх были подняты все вещи что были при нём. И казалось бы, всё отлично: труп мёртв, Олоф жив, едем на базу, и никаких странностей не будет! Пожалуй, так подумают всё, кроме Сяомин –  если та конечно пришла в себя – которая может и не заметит отделившейся от наёмника маленькой чёрной точки, которая быстро пролетела мимо её головы, но может услышать кое-что знакомое... Стрёкот. Еет не тот, что действовал на Олофа, скорее похожий на стрекот крыльев насекомого. Однако есть в этом звуке что-то неестественное, механическое, как будто бы крылья насекомого были сделаны из железа.

Олофу было паршиво и физически и морально. Из позитивных мыслей была лишь одна: «Я жив... Я чёрт возьми жив...» - Антиквар не понимал как, и не был уверен, что хочет думать о произошедшем, что хочет понимать. Но всё равно в голове крутилось: «Я убил его... Почему? Почему я был как он? Что со мной пошло не так? Что с ни пошло не так? Откуда эта кровожадность?» - и одна мысль пуще другой они собирались как снежный шар всё больше преобразовываясь в нечто просто пугающее. Олоф пытался зажмуриться выгнать мысли из головы, но вес тела, его кровь они не давали его разуму уняться.

Он совсем упустил момент, как кто-то спустился в овраг. Какое-то облегчение он почувствовал, как только с него убрали тело.  Безликий почувствовал как его касаются, человек, что помогал ему, встретил лишь разбитый и потерянный взгляд. Янтарный паук старался делать что надо, но любое его действие шло с трудом. На предупреждение, что его безболезненно не получится вытащить Олоф лишь проговорил убитым голосом: Просто вытащите меня отсюда — Олофу явно важнее всего было как можно раньше оказаться подальше от этого оврага. Пока антиквара вытаскивали он просто закрыл глаза и пытался совладать с собой. Найти силы не бессмысленно бранить себя самого, не пытаться понять своего решения. Поднятие было отравительным, кажется Янтарный паук почувствовал все свои раны и травмы, а так же узнал мнение желудка о произошедшем.  Но не проронил при этом и слова.

Он так и оставался безмолвным всё это время, до определённого момента, пока его взгляд не пересёкся с Сяомин. Всё такой же убитый Олоф всё же нашёл в себе силы взглянуть ей в глаза, если он сможет сама, конечно и хоть и с дрожащим голосом но искренне произнести: Спасибо, мисс Утияма. - можно спросить за что именно, но видимо без неё Олоф так бы и валялся в это овраге под этим телом не находя в себе силы совладать с собой.

Обморока, к счастью, так и не состоялось, однако поддержали её как-то уж очень вовремя. Ноги всё же подкосились и вцепиться в ближайшего мужчину, чтобы не оказаться на земле, пришлось. Разве что на счет нашатыря всё же едва заметно мотнули головой, стараясь взять себя в руки без помощи химии – ну дава-а-ай, как тебя дядя учил, ты же ганьханец, ты как камень.

За какое-то время, остальными потраченное как раз на подъём вверх Олофа и трупа, картинка перед глазами всё же встала, как следует, и вернула себе строгие очертания. Выпрямившись и перестав испытывать терпения бедняги, ставшего ранее одновременно столбом и подушкой, изобретательница быстро поклонилась и извинилась за доставленные неудобства. Голова ещё слегка кружилась, а холод лишь медленно-медленно оставлял спину, но рефлексы всё равно брали свое – каждое движение поклона было выполнено идеально точно.

Недолго Сяомин слышала стрекотание, но внимательность её как оказалось, не была пустой – зоркий глаз изобретательницы увидит парящую в воздухе небольшую чёрную точку, что стремительно удалялась от места событий. К несчастью, что это такое разглядеть не удалось, но вероятность того, что источником этого стрекота является эта самая точка, довольно высока. Ведь чем дальше она отдалялась, тем сильнее стихал стрекот. Когда же она совсем пропала из виду, звук и вовсе пропал, оставив девушку в задумчивости.

Пока Гин говорил, Олофу успели дать выпить какого-то настоя, от которого боль значительно ослабла. Как выяснилось позже, парень исполнявший обязанности врача в группе просто разбавил обезболивающее из аптечки Сяомин "местным колоритом". Девушку за помощь он горячо поблагодарил – обезболивающее из её аптечки было получше чем то, что имелось у него. Воин же, кстати, тоже оказался вежливым парнем – и просто сказал "не стоит благодарности, это мой долг". И что забавно, девушка с лёгкостью определит в его голосе, знакомые ганьские нотки.

Возможно в другой раз в других обстоятельства безликий бы возмутился, что в его присутствии о нём говорят в третьем лице, будто он не слышит или в отключке. Тем не менее, безликий был как раз в такой кондиции чтобы не замечать, что говорят собственно о нём. Олоф настолько был согласен с тем, что он не готов сейчас куда-то ехать на лошади, что его разум даже просто воспринял это как должное слова старика, что видимо был лидером группы этих воинов-охотников.  Хотя  разум Янтарного Паука сейчас вообще было делом тонким, примерно как Кайль-Нау. Да он выпил обезболивающее, хоть его просто тошнило от мысли происходящего. И как не странно настой помог как-то утихомирить самовыворачивающийся желудок. Боль ещё даже не начала затупляться, но отвлечься от неё помогало наличие людей вокруг безликого. То Олофа поили, то  там кто-то кого-то благодарит, то что-то отвечают Сяомин, а старик что-то спрашивает.

И, нет, безликий всё нормально слышал, просто вот сообразить что на это ответить у него просто не приходило и мысли. Точнее они приходили, в таком количестве и формате, что антиквар просто не мог подобрать слов:«Я же убил человека?  Ваш человек? Кем он был? Что было с ним не так? Что было со мной не так? Как я вообще выжил? Почему я так себя чувствовал? Что со мной будет?» - в общем полный спектр эмоций, который сформировался очень демонстративную неразбериху, что ещё и раслышать нужно было умудриться:Кт..?  - неожиданное прервавшееся на первом же слове предложение сменилось другим: Я пом... - снова пауза, будто бы Янтарный Паук не знал, что спросить, на самом деле так и было   Отку... Даааааа  - протянул безликий вырываясь из этого порочного круга, делая глубокий вздох и  и медленно произнося свой первый и главный вопрос: Кто он был? - всё же с дрожью ответил Янтарный отчего-то ещё раз явно представил как впился в рукой в его горло. Нужно ли говорить прежнего энтузиазма это воспоминание больше не вызывало

Что-то Сяомин вообще перестала что-либо понимать. Глаза уловили было удаляющуюся точку, но это уже не помогло – слишком мелкая и слишком далеко, что такое и не понять вовсе. И при этом со звуком, задевающим слух столь знакомыми механическими нотками, эта точка вроде как была связана? По крайней мере, ушел звук точно вместе с ней – жаль только, что поняла это Утияма с таким опозданием, что бросаться ловить неведомую «малышку» уже было бессмысленно. Так и осталась одна изобретательница в полнейшем недоумении и в окружении своих сомнений, даже как-то не сразу признала ганьханские нотки… но как только поняла, что же такое новое расслышала – что-то она уже пять минут, как по одном лишь слуху и живет – так сразу и добро, пусть и сдержанно улыбнулась, и слегка поклонилась. В нынешней обстановке подчеркнуть свое «а я признала, а я признала» она всё равно не могла.

Окончательно отчаявшись вычислить, что же за точки тут механические точки издают и почему они слетают с трупов убийц – ой, вот не надо смотреть на само тело, а то снова нехорошо станет – изобретательница пока что сделала лучшее, что могла.  То есть принялась аккуратно и очень-очень скромно гладить Олофа по голове – бедняге, глядишь, хоть немного полегче станет в плане морального состояния, пусть руки инженера и вряд ли даже сравнятся с нежными лапками какой-нибудь барышни из профессий по…подальше от физических и связанных с шестеренками, во. Но что может в пределах личных возможностей и заоблачного показателя скромности, то делает. Ну а попутно можно и задать пару вопросов, вдруг постепенно докопается и до точки.

Старик никак не отреагировал на действия девушки. Как говорится, личное дело кого-то там – не его личное дело, да и он явно был не из тех, кто что-то говорит про "молодёжь". Получив на немой вопрос кивок от одного из воинов занимавшихся покойником, он наконец-таки смог ответить на вопрос Олофа.

Наконец поиски окончились и Сяомин протянули небольшой металлический овал, размером с подушечку указательного. Если девушка присмотрится, то заметит на "спинке овала", искусную резьбу, изображающую странные символы. Если овал перевернуть, то перед девушкой предстанет сложная система из шести маленьких раскладывающихся "рычажков" толщиной с волос.

Олоф прикрыл глаза. Попытался сосредоточиться. Можно было слышать как он глубоко дышал, пытаясь успокоить сердце. Но тем не менее, сосредоточиться просто не выходило. Слишком недавно это лицо пыталось вцепиться в него, а одежда всё ещё воняет кровью наёмника. Честно говоря такое натянутое как струна состояние ощутила даже Утияма, когда коснулась безликого. Сложно сказать что именно произошло. То ли он вздрогнул то ли сжался, когда почувствовал касание руки и открыл глаза. Антиквар увидел Сяомин и хоть был немного удивлён таким поступком, ничего не сказал. Не стал мешать. Это действительно успокаивало. В такой момент в голове: «Я пожалуй начинаю понимать почему оборотни так привязаны к людям» - эта толика человечности и заботы позволила хоть как-то собрать своё внимание и уделить его речи старика.А тот в свою очередь нашел что сказать.

Олоф зажмурился сжав зубы, услышав о том кем же являлся убитый им наёмник: «Я убил семейного человека, отца!» – Но дальнешие слова вводили в тупик, так как такие не сходят с катушек ни к того ни с сего, а этот успел прикончить шестерых до безликого: «Нет, это было не убийство, я защищался!»  - теперь выкрикивал разум Олофа. Как бы он сам с трудом он не верил. Антиквар понимал, что те ощущение не были защитой. «Этот чёртов стрекот, этот чёртов смех!» - злиться не было сил, но не ужели так просто можно принять тот факт, что собственноручно прикончил человека, уйбицу, отца, охранника... Да кого угодно...

Но несмотря на то, как Олоф бесился, он продолжал слушать, внимательно. Тем более что Сяомин задала один очень хороший вопрос, ответ на который был полезнее и Янтарному Пауку. Оказывается это уже третий случай, когда вполне себе нормальный человек сходит с ума и начинает это безумие. Первый мёртв. Второй, второй говорит о том, что слышал Паук. И тут мысли безликого приобрели совсем другой оттенок: «Ага, я защищался значит?»  - стиснув зубы с иронией повторил свои же мысли антиквар. Услышав про симптомы возникающие перед тем как человек становится убийцей, слышащим лишь смех в голове и безумно следующий ему. Торговец растерялся, в его разуме укрепились две противоречащие мысли. Хотя скорее даже решения.

Олоф не может взять и поделиться произошедшим его закинут в такую же клетку: «Я не должен им ни в коем случае рассказывать о том, что со мной случилось при них» - Олоф не собирался соврать и слова, единственное что он когда либо врёт, это его раса. И то только если умолчать её не получилось, сейчас он собирался  просто прибегнуть к правилу знай, что нужно говорить, когда и при каких условиях. И вот для кое-кого условия выполнялись: «Но Сяомин должна знать, что я тоже поддался этому же влиянию. Я не могу оставить это лишь при себе, учитывая что я сделал» Вэнминка всё ещё касалась его головы, всё ещё успокаивала его раздирающий себя самого  разум. Он поднял голову к Сяомин, давая касающейся его девушке понять, что он требует её внимания. Антиквар ничего не сказал, просто посмотрел изобритательнице в глаза, приоткрыл рот и тут же его захлопнул с тяжелым выдохом. Потом ещё пару секунд посмотрел ей в глаза с надеждой что она поймёт ему нужно что то сказать Сяомин, но сейчас, сейчас он не может. Тем не менее, даже если изначальный план не удастся то: «В любом случае такая реакция должна вызвать вопросы. Пожалуйста, задай их, когда меня не сможет слышать старик» - Кстати насчёт последнего:

-Наёмник...– в конце концов не трупом же называть: спрашивал меня слышу ли я.. Просто не слышу ли я... – Олоф так пытался сказать, что возможно наёмник намекал на смех:  Он был испуган своим состояние. Выглядел так, а уже через несколько секунд словно уже не был собой, я слышал как прохру... – он вспомнил что рядом Сяомин и потому решил опустить подробности:Он набросился на меня несмотря на травмы, которые не давали ему встать до моего прибытия. – перефразировал Олоф. Он говорил довольно уверенно для своего состояния, но то ли Сяомин ему помогла, то ли описание произошедшего он уже переповторил в своих мыслях уже раз двадцать.

Что-то событий стало слишком много, да? Всегда действующая строго по плану и размеренно Сяомин в какой-то момент даже подумала было, что в этот раз уже не справится с головокружением и окажется на земле… Но нет, никак нет. Похоже, голова с перепугу познала  новый режим работы и теперь была готова скакать туда-сюда в мыслях  и событиях,  идя против привычной деятельности. Потом это почти наверняка оберется страшной головной болью и желанием тихонько поплакать где-нибудь в темном уголочке, но явится эта стадия ощутимо позже. Так или иначе, а сейчас Утияма как-то так даже парадоксально успела отметить всё – начиная на каких-то ну очень странных взглядах Олофа и заканчивая уже удивлением парня, что услышал слова старика, когда проходил мимо.

Так и не поняв, чего хочет Олоф, Утияма просто решила честно спросить его о его же странностях позже. Мало ли, стесняется вслух что-то сказать при остальных? А вот что касается удивления расслышавшего слова старика парня, то тут у изобретательницы почему-то возникло ощущение, что собеседник если что и скрывает, то личное… и к делу не относящееся. Не походил этот мужчина на тех, кто утаит важное, даже если это будет спрятано в его личном шкафу – по крайней мере, как кажется лично ей. Посему, просто приняв всё ровно так, как он рассказал, следом девушка решила уделить внимание уже своему профильному делу – в лапки попало некое чудо техники.

Забрав с рук старика, предварительно попросил у него разрешения покопаться, таинственный овал, в дальнейшем Сяомин в разговор пока что не вмешивалась. Уж слишком много странностей, а с её собственными галлюцинациями на стрекочущие точки, после которых стрекот ещё слышат убийцы в клетках и, возможно, игнорирующие собственные раны агрессоры, так вообще караул. Но о своих собственных приключениях в виде одной единственной точки она пока что молчала… зато внимательно слушала мужчин, попутно разбираясь под лупой со штукой на собственной ладони. То, что она пыталась найти, она нашла даже быстрее, чем надеялась.

Старик внимательно выслушал обоих, пару раз кивнув во время рассказа Олофа.

Перекатывание между пальцами особой информации не дало – похоже, если внутри что и есть, "упаковано" оно очень плотно и получает свободу, лишь когда расправлены крылья. А вот как их расправить да и стоит это делать сейчас? Если теория Сяомин верна и действительно этот "жучок" издаёт стрекот влияющий на убийц – а пока что каждое её слово неплохо подтверждалось, ведь никаких признаков двигателя в устройстве обнаружено не было, а рычажки при осмотре и вправду окажутся чем-то вроде ножек насекомого – приводить его в действие сейчас наверное не стоит. Впрочем, кое-что любопытное осмотр под лупой всё же дал – кончики лапок окажутся довольно острыми, как будто предназначенными пробивать человеческую кожу. Кроме того, почти все лапки имеют своего рода блокировку, мешающую привести их в "рабочее положение", причём блокировка эта работает довольно странно… Приведение в действие сустава первой лапки разблокирует первый сустав другой, который в свою очередь может или разблокировать второй сустав первой, или же разблокировать второй сустав четвёртой, выходит какая-то головоломка.

Дослушав Сяомин Гин ещё раз кивнул.

Вопрос заставил безликого сжать зубы и нахмуриться :Как я? - Голос Олофа так и говорил, что сейчас он не был в лучшем состоянии для опроса. Чувствовал себя разбитым, подавленным, уставшим, всё тело ныло, как это описать короткой фразой, чтобы его не допрашивали. Не было даже идеи... Хотя нет, кое что всё же в голову приходило: Я убил человека!.. - выдавил из себя антиквар. И странно такое слышать от торговца, который владел оружием для самозащиты, с другой стороны, владение оружием не значит что торговец практиковался на живых целях. Он глубоко вздохнул и собрался с мыслями. Он же не мог так просто сказать, я чувствовал  тоже самое не сейчас Но ведь нельзя соврать, придётся только оправдываться: Я... Я просто хотел выжить... - собственно так действительно всё и началось: Он смеял.. ся... или нет... : Теперь кочевник не мог вспомнить смеялся ли наёмник,стрекот тогда заглушал все звуки в его голове: Я... - в голове так и вертелась фраза, был таким же, Олоф сжал зубы чтобы совладать с собой: Не хочу говорить. Тошнит только от одних воспоминаний. - потухший взгляд Олофа давал понять, что он не врёт, но наверно если на него надавить он всё же ответит.

Безликий отвёл взгляд а сам повреждённой рукой, с трудом разгибая её потянулся к левой руке, с помощью который Олоф перерезал горло наёмнику. Он  сжал орудие убийства, и замолчал. Он не вмешивался в разговор Сяомин и старика. Разговор был просто слишком сложным для его зациклившегося разума. Он пару раз застыл просто услышав слова стрекот, артефакт. И его разум пошёл в довольно странном направлении. Что искусство подобное его умениям могло привести к созданию такой вещицы. С другой стороны теперь он смог на кое-чём сосредоточиться, а именно на попытке вспомнить какие же чары могли позволить создать подобное оружие.

Ужас научной работы выражает в некоторой помешанности истинных поклонников науки. Сяомин, получив ну очень сложную задачу, будто бы слегка выпала из реальности и, как говорят о ней знакомые, «улетела в облака». Взгляд стал очень задумчивым, и будто бы даже слегка затуманился. Старику вежливо, но как-то отстраненно кивнули, обещая тем самым разобраться и благодаря за разрешение, а Олофа как-то между делом ещё немного погладили по голове, интуитивно пытаясь успокоить. Но в остальном мужчины были предоставлены сами себе, мысли изобретательницы были уже очень-очень далеки от «земли»…

Подойдя в итоге к своей лошади, девушка в самую первую очередь защитила пальца металлическими наперстками. Обычно она с ними работала только в редких случаях, ну и иногда когда шила составную летательного аппарата из ткани, но тут у них была задача очевидная – уж больно странно остры лапки жука, колоться как-то и не стоит. Мало ли? Скоро она их просто сточит, ступив до безобразия, ради чего уж даже достала подходящий инструмент, похожий на хитрый напильник, но сейчас для начала будет защищаться так.

Поворчав над сложностью механизма, не поняв так сходу логики движения частей лап, Сяомин в итоге достала блокнот и карандаш. На бумаге была вычерчена для начала таблица, в коей и стали записывать итоги каждого давления на каждую лапку. А вот под таблицей уже начала вырисовываться для начала вольная математическая формула, пытающаяся «взломать» логику взаимодействия частей лап. Была задействована и самая маленькая линейка – мало ли, дело ещё и в размерах конечностей? После, всё записав, девушка уже будет приводить запись в нормальный вид, но пока что – как выходит, чисто для себя. Попутно и портим игрушку… стачиваем острые лапки, ибо нечего вредить людям. У ядовитых змей, как известно, при необходимости близкого контакта вырывают ядовитые клыки… Но лапки нужны Утияме целыми, так что лишь напильник и в помощь. Что до мужчин, то сами позовут, когда наговорятся на свои мужские темы о смерти и убийстве в бою – она же не оглохла, услышит.

Старик ничего не сказал безликому, но даже существу от рождения слепому и глухому будет ясно, что такой ответ его ни в коей мере не удовлетворил. И даже, возможно, вызвал у него некоторые подозрения. Но пока что всё это списывалось на стресс после серьёзной травмы и шок от осознания убийства живого человека, так что никаких серьёзных выводов Гин, похоже, делать пока что  не стал. Правда и попыток успокоить страдальца от него тоже не наблюдалось.

Тем временем у Сяомин начало происходить кое-что интересное. Никакой логике загадка лапок не поддавалась. Даже формула, созданная изобретательницей, будет постоянно выдавать неточности и не сходиться после простейших проверок. Однако, чем больше Утияма "будет погружаться в проблему", тем ближе ей будет казаться решение, как будто бросая вызов её интеллектуальным способностям. Загадка будет всё больше и больше захватывать её разум, как будто вводя девушку в некий транс. Правда если медитативный транс предполагает полное очищение сознания от мыслей то здесь всё будет совсем наоборот – тысячи хаотичных идей и предположений будут гармонично существовать в её разуме, взаимодействия друг с другом, и на каком-то интуитивном уровне отсекая неправильные. Пальцы её как будто сами знали, что им делать.... Но никаких действий пока не предпринимали, как будто ожидая от девушки какой-то команды или согласия. Вообще, сам транс был очень хрупок, любой испуг Сяомин или её нежелание воспринимать эти идеи, с лёгкостью может прервать его и вновь вернуть девушку к исходной точке её проблемы. Решение, которой, кстати, видимо, в любом случае придётся вовсе отложить, ибо телега наконец-таки прибыла.

Безликого вновь аккуратно подняли под руки и положили в транспорт. Несмотря на всю аккуратность процесса переноски и лекарства, которые могли дать Олофу ложное чувство, что всё прошло, процесс был весьма и весьма болезненным. Всё же разорванная мышца столь просто явно не проходит. Труп же просто перекинули через седло. Похоже, никакого почтения к этому мёртвому, не будет.

Олофу было паршиво от одной мысли, что он недоговаривает о случившемся, после того как что-то подобное произошло. Пусть даже сейчас возможности признаться не было, по крайней мере в мозгах безликого так сказывалась картина. Уж чего, а оказаться в клетке, вместе с одним из ранее обезумевших это последнее, что хочет безликий. И нет это не только боязнь оказаться в руках ещё одного убийцы, только уже отдохнувшего и не раненного, в отличии от наёмника безумца. проблемой скорее было то, что безумие Янтарного Паука пробудилось, когда Олоф был рядом с одним из обезумевших, тем наёмником. Ну, а что с этого вышло можно увидеть, как раз закидывают на телегу, что только что прибыла. Одного взгляда старику в глаза было достаточно, чтобы понять, насколько не убедительно безликий звучал. С другой стороны, пока никаких тревожных знаков вроде дополнительных вопросов не было, может всё же старик понял, что паникующий разум молодого торговца откажется отвечать  ещё вероятнее, чем если бы антиквар был спокоен и рассудителен.

В свою очередь Сяомин уже понемногу забывала о существовании антиквара. Но Олоф всё же взрослый мужик и свою долю заботы на руках этой девушки он получил. В какой-то мере, он стал упускать основную суть, и потому просто решил спросить её попозже, а пока не мешать. И сейчас попробует совладать с собой. Боль уже не так ужасна и вот-вот его поднимут на телегу: Твою мать... - прохрипел безликий проклиная этого наёмника ещё раз, ну и всех ему близких по крови. Боль с новой силой пронзила его тело, а он только успел про неё забыть. Уже на телеге он повторно выдал распространённое выражение издавна ходящее в самых запущенных районах Октаса, но сделал это негромко. Изображать из себя стального пуст он и не мог, хотя бы не хотел показаться нытиком. Но вот всё же теперь Олоф и Утияма доберутся до этой треклятой деревни. Говорил боцман на судне до острова: "Аккуратнее с Вэнминцами, сам не заметишь как в историю попадешь" -антиквар теперь гадал та ли это история.

И всё же Сяомин слишком азартна, когда дело касается науки и близких к ней отраслей. В данном случае это сыграло с ней злую шутку, уведя уж слишком глубоко в тайну подозрительного артефакта. Лицо оставалось просто отстраненным, никак выдавая странный хаос мыслей в голове.  Даже взгляд не изменился, ведь он и без того изначально смотрел будто бы в никуда. И с другой стороны, рассудок изобретателя отказывался «верить» в беспорядок, искал логику даже сквозь подчинение месиву из излишнего количества мыслей. Всё работает строго по законам природы, даже мнимый беспорядок и псевдослучайность подчинены порядку… Но что-то шло не так.

Оторвать девушку от работы смогло лишь сообщение о том, что пора двигаться к поселению. Следом даже помотавшей головой ради возвращения в мир девушке помогла и ругань Олофа – как-то это было просто и понятно, на низком уровне быта, что как раз позволяла зацепиться за порядок реальности. В итоге посмотрев на жучка, девушка нахмурилась и решительно закончила лишать всякой острости его последнюю лапку. Она ещё не совсем поняла, что же не так было только что с её задумчивостью, но главное помнила – жук опасен и ему в этом, судя по всему, помогают лапки.

Оставив артефакт под властью сдерживающих его щипцов, и запаковав его вместе с ними в очень плотный и надежный мешочек и следом в коробочку, девушка ловко вернулась назад в седло и послушно последовала с группой.

Ну вот несколько секунд спокойствия и раздумья. Безликого оставили в покое, он мог посмотреть на небо, собраться с мыслями и решить как действовать дальше. Во-первых, пусть он не хочет признаваться в том, что может в результате сделать соседом по клетке с тем несчастным, тем не менее, безликий остается безликим и врать и предавать он не умел, но кричать о том, что я тоже съехал с катушек плохая идея. Но тогда, как же всё таки поступить. Ответ вскоре нагнала телегу с торговцем и к тому же ответ решил подбодрить Олофа, что его деяние не так страшно как кажется. Пусть девушка и не знала всех деталей, антиквар решил найти способ как осведомить её:

-Если бы я искал объяснение. - Задумчиво поделился тем, что на деле его гложет немного другой вопрос. На самом деле он думал, как бы ему признаться так, чтобы услышавший со стороны не мог понять о чём конкретно речь, в чём он признается. Пусть даже вроде рядом особой охраны не было. Безликий негромко произнёс: Это... зачарование, я выжил только из-за него. - Фраза всплыла просто из неоткуда, но была идеальна учитывая что безликий зачарователь и собственно, при нем была пара артефактов, но с другой стороны в контексте происходящего. Янтарный паук очень надеялся, что девушка его поймёт, что он говорил об артефакте в её сумке. По пустому взгляду безликого можно было понять, что его это зацепила не меньше факта убийства:

-Этот... наёмник, он не контролировал свои действия, я верю ему. - Действительно с чего бы, сам же испытал то же влияние: Он слышал и стрекот и смех. Не чувствовал боли, но до того как он меня спросил о стрекоте в его глазах читался страх. Я знаю это. - Снова признание, которое должна уловить только она. Безликий не смог бы держать при себе это всё, ну и пусть она сдаст его. По крайней мере, это точно не выход словно предатель врать своим компаньонам. Но лучше так, может действительно антиквар должен оказаться в клетке.

Сдавать никого и никому Утияма, разумеется, не планировала. Правда, и кодировки Олофа понимала с опозданием… Например, она не сразу перевела фразу про зачарование, хотя и помнила, что мужчина техномаг. После начался уже такой туман, что процесс работы над жуком показался верхом детализации и конкретики! Но девушка вновь проконтролировала свое поведение, как и выражение лица, просто продолжая внимать.

Судя по всему, Олоф пытался сказать, что у него есть то ли доказательства того, что всему виной влияющая на психику магия, то ли просто есть веские причины быть свято в этом убежденным. Настоящего ответа на этот вопрос у Сяомин пока что не было, однако называть саму «туманность» изречений просто полусонной несуразицей, простительной после боли и под действием обезболивающих, она тоже не спешила. Тем более что пока что слова Олоф ложились на её собственную версию объяснения происходящего.

Олоф внимательно выслушал девушку, хотя её первое предположение заставило торговца переспросить: Инквизитор? - с каким-то неестественным откашливанием произнёс этот короткий вопрос безликий. В принципе если кто-то прислушался к нему, то удастся разгадать, что это была усмешка. Неожиданно болезненная, да и в целом немного забитая состоянием безликого, тем не менее это была именно усмешка.

Конечно, Утияма не отказалась от своей задачи, раз уж в ней есть технические элементы. Даже пыталась позаботиться о своём напарнике как могла, пыталась внести какой-то настрой добрым взглядом и вообще отношением к кочевнику: Не забывай, я кочевник, я думаю мы для названной тобой гильдии хуже вампиров для оборотней.- вот была причина усмешки безликого: к тому же это интересная технология... - Янтарный паук, как то немного ожил, о работе что ли подумал: да, надо будет обсудить произошедшее, может я что подскажу. - и собственно Олоф решил воспользоваться этой возможностью для того, чтобы уже просуммировать произошедшее. При этом периодически всё же поглядывая на Утияму, так показывая что он не зациклился в мыслях об убийстве.